Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выйдя из машины, она в раздражении забыла про поломку и вновь сильно хлопнула дверцей, которая тут же распахнулась. Пробормотав: «Сукин сын!», как будто во всем был виноват Рорк, Ева пнула дверцу ногой, потом поднатужилась и вставила ее на место.
– Ничего не говори! – предупредила она Пибоди.
Когда они вошли в лифт, Пибоди сложила руки на груди и стала смотреть на табло с мелькающими номерами этажей. Молчать так молчать.
Восьмой этаж оказался просторным помещением с приемной и служебным залом, по которому сновали люди. Приемная была выдержана в темных тонах, на фоне которых красные цветы вдоль окон и вокруг консоли выглядели просто вызывающе яркими. Ева подумала о том, что у Рорка просто пунктик насчет цветов на рабочих местах в любом из его владений.
Едва Ева и Пибоди вышли из лифта, к ним подошел высокий мужчина в строгом черном костюме и с сияющей улыбкой на лице.
– Лейтенант Даллас, Рорк ожидает вас. Не возражаете, если я провожу вас и вашу помощницу?
По инерции Ева чуть не попросила его передать боссу, чтобы тот не совал свой прекрасный нос в ее дела, но сдержалась. Ей нужно было поговорить с Ламоном. Если Рорк решил стать между ними связующим звеном, могло потребоваться слишком много времени и сил, чтобы идти в обход.
Мужчина в черном костюме провел их по коридору в большой конференц-зал. В центре зала располагался огромный стол, представлявший собой толстую, идеально ровную плиту, по периметру которой стояли стулья с мягкими сиденьями и спинками. Даже при поверхностном взгляде было заметно, что зал оснащен новейшим оборудованием, что было характерно для всего, к чему Рорк приложил руку или на чем стояло его имя.
За столом лицом к двери сидел один-единственный человек. При виде вошедших он поднялся и самым очаровательным образом улыбнулся своей жене:
– Лейтенант, Пибоди, добро пожаловать! Гейтс, благодарю вас. – Рорк подождал, когда за Гейтсом закрылась дверь, и жестом показал на стулья: – Прошу садиться. Хотите кофе?
– Я не собираюсь сидеть и не хочу твоего дурацкого кофе! – отрезала Ева.
– А я бы хотела кофе, – вклинилась Пибоди, но тут же вздрогнула под испепеляющим взглядом Евы. – С другой стороны…
– Сядь! – приказала Ева. – И молчи.
– Есть, сэр. – Пибоди села и замолчала, но взглянула на Рорка с сочувствием. Затем она изо всех сил постаралась стать слепой, глухой и невидимой.
– Я тебя просила давать мне разрешение на проезд сюда? – начала Ева. – Я просила тебя приходить и вмешиваться в мой разговор с Ламоном? Я занимаюсь расследованием, чреватым выходом на федеральный уровень, расследованием, которое федералы хотели бы выдернуть из-под меня… – Она подошла к Рорку и ткнула его пальцем в плечо: – Я не хочу, чтобы твое имя фигурировало в моих отчетах чаще, чем это необходимо!
– Боже, как я люблю, когда ты ворчишь на меня, – улыбнулся Рорк. – Не останавливайся.
– Это не шутки! Терпеть не могу, когда ты вмешиваешься в мои дела!
Смешинки исчезли из глаз Рорка, его взгляд стал мрачным и напряженным.
– Это мое предприятие – так же как и отель, где вчера погибли люди, – негромко произнес он. – И если выясняется, что кто-то из моих сотрудников каким-то образом связан с этим происшествием, то это дело не менее мое, чем твое, лейтенант. Надеюсь, понятно?
– Ты не должен винить себя в том, что произошло.
– Если я скажу то же самое тебе, ты меня послушаешься?
Ева какое-то время молча смотрела на него. Он был прав, как всегда, прав, а она снова повела себя, как девчонка.
– Ты допрашивал Ламона? – спросила она наконец, стараясь не терять чувства собственного достоинства.
– Я думал, ты обо мне лучшего мнения. Утром я перепланировал день, потом распорядился, чтобы тебя пропустили, и удостоверился, что Ламон в это время будет в лаборатории. Я его еще не вызывал – знал, что сначала тебе понадобится чуть-чуть поругаться со мной.
«Раз он считает меня настолько предсказуемой, – подумала Ева, – нужно срочно восстановить равенство».
– Пока не пришел Ламон, я, пожалуй, выпью кофе, – заявила она.
Рорк усмехнулся. Проходя мимо Евы, он быстро погладил ее по голове.
Ева опустилась на стул и хмуро взглянула на Пибоди:
– Ну, что ты смотришь?
– Нет, ничего, сэр, – Пибоди отвела взгляд.
Она всегда любила смотреть на них, когда они вместе, и считала, что это очень поучительный пример. Правда, иногда их взаимоотношения были похожи на перетягивание каната, но надо было видеть, как эти двое смотрят друг на друга, когда они в согласии. Пибоди раньше не представляла себе, что может существовать такая тесная взаимосвязь, такое взаимопереплетение, когда простое прикосновение к волосам являло собой несомненное выражение любви.
Пибоди вздохнула. Поставив перед ней кофе, Рорк положил ей руку на плечо:
– Устала?
Пибоди почувствовала приятный прилив тепла и даже легкого влечения, как это было каждый раз, когда она смотрела на него.
– Тяжелый вечерок, – сказала она и уткнулась в чашку с кофе.
Рорк легонько стиснул ее плечи, что заставило сердце Пибоди пуститься вскачь, и вернулся к Еве.
– Ламон сейчас придет. Мне бы хотелось поприсутствовать при твоей беседе с ним и… – Рорк поднял руку. – И прежде чем ты скажешь мне, что я не должен находиться здесь во время официального допроса, я напоминаю: дело не только в том, что я являюсь работодателем этого человека. Просто я знаю его уже несколько лет и лучше увижу, когда он начнет лгать.
Ева постучала пальцами по столу. Ей был очень хорошо знаком этот его взгляд – холодный, загадочный, внимательный. Рорк был способен подмечать каждую мелочь не хуже опытного полицейского, съевшего собаку на допросах.
– Хорошо, но только наблюдай, не больше того. Не задавай ему вопросов и не комментируй его ответы, если я не попрошу.
– Согласен. Тебя отпустили в Мэн?
– Мы полетим сразу, как закончим допрос. Ближайшим рейсом.
– У меня стоит самолет в аэропорту. Берите его.
– Мы полетим рейсовым, – повторила Ева, как только увидела, что Пибоди вскинула голову и в ее глазах вспыхнула надежда, словно у щеночка, который учуял запах материнского молока.
– Не упрямься, – мягко сказал Рорк. – На моем самолете вы доберетесь в два раза быстрее. И еще успеете выловить пару лобстеров нам на ужин.
«Жирно будет», – вертелось у Евы на языке, но ее остановил стук в дверь.
– Итак, начинаем, – сказал Рорк. – Войдите!
Ламон оказался круглолицым улыбчивым мужчиной с живыми голубыми глазами. На подбородке его красовалась татуировка в виде горящей стрелы, которая появилась, видимо, уже после того, как было сделано идентификационное фото. Волосы он тоже отрастил позже, и они спускались витыми локонами к подбородку, придавая лицу подобие ангельского лика. Все это несколько удивило Еву: на фотографии он показался ей весьма консервативным молодым человеком.